Распространение влияния: Стратегическая игра Китая за африканские эфиры

Запуск Китайско-африканской аудиовизуальной выставки в Абудже был не просто культурным обменом; это был представленный план тщательно спланированной геополитической игры. Пока посол Китая Юй Дуньхай говорил об «углублении взаимопонимания», подспудные течения стратегической кампании по формированию нарративов и укреплению влияния в самой населенной стране Африки стало невозможно игнорировать.

Речь идет не только о мягкой силе; речь идет о жесткой инфраструктуре и стратегическом контроле информационных каналов. Заявление председателя Си Цзиньпина на FOCAC 2024 года, давшее старт «Китайско-африканской инициативе по радио, телевидению и аудиовизуальным средствам», заложило основу. Заявленная цель: аудиовизуальный контент как критически важный «мост для межличностного обмена». Тем не менее, более внимательный осмотр показывает, что этот мост может быть предназначен для трафика, движущегося преимущественно в одном направлении или, по крайней мере, под определенным руководством.

Уже более 20 китайских программ – «Welcome to Milele», «The Ideal City», «Better Life» – появились на Nigeria Television Authority (NTA) и других национальных каналах. В то время как посол Дуньхай тепло «приветствует больше выдающихся нигерийских аудиовизуальных продуктов на китайском рынке», непосредственным и ощутимым результатом является быстрое проникновение китайского контента в нигерийские дома. «Подлинный и многогранный образ Китая», который они хотят спроецировать, становится тщательно сформированной реальностью для миллионов африканских зрителей.

Разговор быстро перешел от простого контента к технологическим основам этого нового цифрового Шелкового пути. Ши Чжиянь, генеральный директор NRTA Китая, подчеркнул, что в Нигерии 100 миллионов интернет-пользователей, что является «большим и перспективным» рынком. Он говорил об укреплении концепций политики, углублении диалога и расширении сотрудничества в области «AI сверхвысокой четкости» и «интеграции медиа». Речь идет не только об обмене фильмами; речь идет об обмене инструментами и самой архитектурой вещания в 21 веке.

Ключевым моментом в замечаниях Чжияня стала тихая, но важная деталь: «В рамках плана мы сосредоточимся на противодействии фейковой информации, организуем краткосрочные исследования для африканских стран и приветствуем активное участие нигерийской стороны». В эпоху, изобилующую дезинформацией, возможность влиять на само определение и подавление «фейковой информации» в медиаэкосистеме другой страны является мощным стратегическим рычагом, часто маскирующимся под обмен передовыми практиками.

Министр информации Нигерии Мохаммед Идрис через генерального директора NTA Салиху Дембоса пообещал приверженность, сославшись на расширение вещательных возможностей и технологической компетентности, стремясь к «культурной дипломатии» для продвижения «национального единства, роста и глобального влияния». Очевидные преимущества для Нигерии – наращивание потенциала, доступ к передовым технологиям – ясны. Но какой ценой обходится такое глубокое сотрудничество в медиа, особенно когда мощный партнер также стремится формировать восприятие и противодействовать нарративам?

Как метко резюмировал Чарльз Эбуэбу из Национальной комиссии по вещанию, эта выставка представляет собой «надежную основу для будущего, построенного на сотрудничестве в области контента, общих вещательных платформах, передовых сетях передачи и критически важном обмене персоналом». Действительно, это «основные столпы» не только для медиаэкосистемы, но и для экосистемы, где влияние течет тонко, но настойчиво, по цифровым потокам, управляемым Пекином. 2026 год, отмечающий «Год межличностных и культурных обменов между Китаем и Африкой» и 55-летие дипломатических отношений между Китаем и Нигерией, станет критическим моментом в оценке того, чьи истории действительно будут рассказаны и кто в конечном итоге будет держать микрофон в этом развивающемся стратегическом вещании.